Значение слова прудон

Примеры употребления слова прудон в литературе.

И эти старые, изношенные пугала из гегелизма правой стороны пришлось-то мне еще раз увидеть под пером Прудона!

Мишле и Тургенев, Прудон и Гервег с женой Эммой, Ламартин и Маркс, Луи Бланк, Энгельс, Гарибальди, Маццини, Флекон, Мюллер-Трюбинг, Зольгер, фон Борнштадт, фон Левенфельс, Ворцель, Сазонов, Бернацкий, Жорж Занд, Толстой, Головин.

Прудон разумеет вовсе не бунты и не большую какую-нибудь инсуррекцию, а именно то, что другие зовут так вежливо демократическим прогрессом, либеральными реформами и т.

Великий -- 288 Пиррон -- 15, 191, 365, 405, 411 Платон -- 39, 61, 103, 164, 323, 368 Плотин -- 307, 423 Помпеи Великий Гней -- 302, 423 Порфирий -- 98 Посидоний Апамейский -- 177, 419 Прудон Пьер Жозеф -- 333, 425 Пруст Марсель -- 84, 129, 168, 215, 416 Пушкин А.

Тут можно было найти труды всех социологов, всех предтеч новых идей, всех апостолов нового евангелия: Фурье, Сен-Симона, Огюста Конта, Прудона, Кабе, Пьера Леру и других, вплоть до их безвестных учеников.

Сам Прудон поступил, в другом порядке вопросов, гораздо человечественнее немецкой науки.

Я уж не знаю, что за порядки были в церкви, к которой принадлежал мыслитель Прудон, какие бы они ни были, но похоже, что бунтарь вообще ни разу не открывал Писание.

У Прудона есть отшибленный угол, и тут он неисправим, тут предел его личности, и, как всегда бывает, за ним он консерватор и человек предания.

Чернышевского, Добролюбова, Лаврова, Берви-Флеровского, Прудона, Лассаля, Дарвина и др.

Бакунина, - а в том пафосе претворенных в реальную жизнь идей, которым было проникнуто каждое его движение, - и бессонные беседы с Прудоном, и мужество, с каким он бросался в самое пламя борьбы, и даже тот романтический жест, когда мимоездом он наводит пушки австрийских повстанцев, еще не зная хорошо, с кем и за что они дерутся.

Прудон, освобождаясь от всего, кроме разума, хотел остаться не только мужем вроде Синей Бороды, но и французским националистом-с литературным шовинизмом и безграничной родительской властью, а потому вслед за крепкой, полной сил мыслью свободного человека слышится голос свирепого старика, диктующего свое завещание и хотящего теперь сохранить своим детям ветхую храмину, которую он подкапывал всю жизнь.

Чтение Прудона, как чтение Гегеля, дает особый прием, оттачивает оружие, дает не результаты, а средства.

Прудон, и Вильгельм фон Гумбольдт, и тяжелая монография Пихлера о разделении церквей, и любой хороший учебник.

У кого мысль берет верх, у того вопрос не о прилагаемости, не о том - легче или тяжеле будет, тот ищет истины и неумолимо, нелицеприятно проводит начала, как сен-симонисты некогда, как Прудон до сих пор.

Да у меня нет никакой системы, - отвечал с неудовольствием Прудон, и был прав.

Источник: библиотека Максима Мошкова