«Саркофаг» гусеницы

Примеры употребления слова кокон в литературе.

Когда, сидя на малиновом диванчике в темноватой, таинственной аванложе, она снимала огромные, серые ботики, вытаскивала из них тонкие, шелковые ноги, я подумал о тех очень легких бабочках, которые вылупляются из громоздких, мохнатых коконов.

Она же глазиком блеснула И губки язычком лизнула Крысиным личком, как Лилит Прильнула к мне и говорит: Что, блядь, сука Пидер гнойный Говно недокушенное Вынь хуй изо рта А то картавишь что-то Тут необходимо авторское пояснение, что весь мат, объявляющийся на пределах текста не житейско-повседневного, представляет собой как-бы язык сакральный, ныне исчезнувший, изношенный в своей сакральности и обнаруживающийся как всплески неких чувств, неуправляемых обычным житейским жизнепроявлением, неразрешимых простым словоопределением, но и не складывающимся, по причине давней утраченности, затемненности первооснов, его породивших, в систему метафизической осмысленности, но лишь как изумление, ясное и недостижимо-несмываемое стояние перед лицом чуда, светящегося ликом женским, с набухшим теплым молоком мягкой груди, покрытой нежным, растянутой от внутреннего переполнения кожей, сквозь которую просвечивают чуть расплывачатые обрисовывающие мягкие изгибы форм, голубоватые прожилки, ключицы, кости плеч и предплечий смутно

И на торговом подворье у дяди перебирающие коконы арамейки смеялись, звали его к себе.

Несколько ашанти начали привязывать к кокону ручки, две на плечах, две на лодыжках, наездник спешился и опустился рядом на колени.

Пришелец с каким-то безудержным вдохновением продолжал стремительно наращивать нервно-мышечное напряжение торса и рук, тянулся все выше и дальше - за пределы беззвездного черного кокона, к полной Луне, изваянной, как ему показалось, из хрустального звона, к золотой чаше Залива Радуг с его грозными динаклазерами и еще дальше, туда, за пределы пределов, пока не достиг запредельно далеких прозрачно-изумрудных вод содрогающегося в амплитудных конвульсиях неимоверно длинного океана-реки, где почерпнул заряд неведомой ему самому пронзительно-колдовской энергии и, вернувшись к прежним масштабам, направил обе ладони навстречу белоголовому черному строю сатанинской экседры, уже ощетиненному по команде гроссмейстера частоколом глянцево-белых тростей.

Рины прочесывали поселение, уничтожая еще целые коконы, но на каждую уничтоженную белоглазку приходилось десять уцелевших, которые, едва вылупившись, сразу же летели к куполу и начинали жевать.

Источник: библиотека Максима Мошкова